Бывший премьер-министр ДНР, согласившись, чтобы его называли именно «первым премьер-министром», решился стать гостем программы «Собчак живьем» на оппозиционном российском телеканале «Дождь».
В ходе беседы он подчеркивал, что данное интервью – лишь «пятиминутка ненависти», так как не считает 12-милионную зрительскую аудиторию телеканала своими сторонниками. Даже наоборот. Ксения Собчак в ходе беседы старалась как-то разговорить «скрытного» Бородая, пытающегося как всегда напустить на значимость своей персоны еще и туман таинственности. Местами ей это удавалось. Особенно, когда она пыталась представить Стрелкова (Игоря Гиркина), Дениса Пушилина и др. также значимыми в истории ДНР личностями, Бородай тут же заводился, заявляя, что они далеко не основные персоны...
ПОЛУОСТРОВ КРЫМ: «НЕ ВСЕ НУЖНО ЗНАТЬ ШИРОКОЙ АУДИТОРИИ»
Собчак: Хотелось бы начать все с самого начала. Для вас лично, когда началась нынешняя война (в Украине, - ред.)?Бородай: Как-то события шли одни за другими. Где-то в конце февраля я улетел в Крым. Крым был благополучно бескровно присоединен к российской федерации.
Собчак: Можно сказать, что в том числе, благодаря вашим усилиям?Бородай: В том числе. Хотя не прилично хвастаться, но да, в том числе свой скромный вклад я внес.
Собчак: Какими полномочиями вы обладали тогда в Крыму? И кто вас наделил этими полномочиями?Бородай: Я много людей тогда уже знал. И не буду скрывать, что я дружу с нынешним губернатором Крыма Сергеем Аксеновым – человеком, который оказался настоящим народным лидером Крыма. Я до сих пор являюсь советником Сергея Аксенова по связям с общественностью – или что-то в этом духе.
Собчак: То есть полномочиями вас наделил Аксенов.Бородай: Конечно.
Собчак: Он что, вас вызвал из Москвы? Так получается?Бородай: Если так хотите – да. Вы знаете, я же не все события своей жизни буду откровенно комментировать. Некоторые останутся без комментариев.
Собчак: Почему?Бородай: Потому что история эта еще пока продолжается. Не все нужно знать широкой аудитории.
Собчак: Но, Александр, события последнего года не принадлежат уже вам, они принадлежат истории, и всем нам, в том числе жителям России, в равной степени. Мне сложно судить, но вы явно уже исторический персонаж. Нужна хотя бы какая-то версия, летопись событий. Вроде бы здесь нечего стыдиться – вы сделали огромную карьеру. От пиар-кампании «Паука» (лидера группы «Коррозия металла» Сергея «Паука» Троицкого, - ред.) до человека, который возглавил Донецкую народную республику.Бородай: «Паук» - это всего лишь была шутка. Мы просто шутили. Это, если хотите, социологический опыт.
Собчак: Начиналось с таких вот шуток, а закончилось серьезной исторической должностью. Поэтому интересно узнать, как все эти изменения в вашей жизни произошли.Бородай: Я могу сказать только одно. В некоторых кругах я считаюсь довольно качественным специалистом. В области PR, консалтинга, консультанта, т.е. в управленческой сфере.
Собчак: Какой ваш первый совет был в Крыму, с точки зрения ваших направлений?Бородай: Мы обсудили с Сергеем Аксеновым повестку дня, и мне удалось очень быстро его вывести на связь с ведущими российскими СМИ. В том числе организовывал пресс-туры. Вы же понимаете, там нужно было одновременно выполнять несколько функций.
Собчак: Ну, а какое PR-сопровождение нужно было на тот момент Крыму? По-моему, и так все внимание общественности было приковано к полуострову. Бородай: Я говорю о событиях конца февраля. Да, потом было все хорошо, а вот в феврале было просто никак. Вот это «никак» мы ликвидировали и стало «как-то».
Собчак: Чем вы гордитесь в вашей истории с Крымом? Бородай: Я доволен достигнутыми результатами по Крыму. Я не считаю, что это исключительно мой вклад в мировую историю, на мой взгляд, я просто не плохо сделал свою работу.
Собчак: Но перед каждым менеджером, каждым политтехнологом, каковым вы являетесь, ставится определенная задача. Какая задача именно вам ставилась по Крыму, и выполнили ли вы ее?Бородай: Я свою задачу выполнил. Я был в числе тех людей, которые смогли и сделали это, а именно, присоединение Крыма к Российской Федерации. Было мощное народное движение...
Собчак: Простите, но народному движению пиар не нужен. Народ либо сам хочет присоединиться, махая российскими флажками, либо нанимает себе политтехнологов.Бородай: Нет. Народ кто-то должен организовать. То есть помочь народным массам, не всегда адекватно организованным, как-то организоваться. Для этого нужен человек, который поможет это сделать. И тогда, в Крыму, о ДНР речи еще не шло.
«БОЕВЫЕ ДЕЙСТВИЯ В СЛАВЯНСКЕ НАЧАЛИСЬ С ПОЯВЛЕНИЕМ СТРЕЛКОВА»
Собчак: Когда вы приехали в Донецк? Бородай: В первых числах мая перед референдумом. Просто до этого я был в Славянске.
Собчак: А кто вас позвал в Славянск? Бородай: Я просто созвонился в Славянске со Стрелковым (позывной «Срелок», Игорь Стрелков, настоящее имя – Игорь Гиркин, на тот момент глава ополчения Славянска, - ред.). Потом у нас связь оборвалась. И я начал засылать сообщения всякими хитрыми способами. В результате, я туда приехал со своими товарищами, скажем так, с гуманитарной помощью. Не буду отрицать, что среди гуманитарной помощи были и бронежилеты, и рации. В Славянске уже тогда вовсю шли боевые действия. Как только в Славянске появился отряд Стрелкова, боевые действия и начались.
Собчак: То есть вы прибыли по приглашению Стрелкова? Бородай: Я бы не сказал, что по приглашению. Мы с Игорем в этом движении шли «рука об руку», и кто кого пригласил – это еще большой вопрос. Скорее всего, я его. Хотя пункт назначения в виде Славянска он выбирал достаточно самостоятельно.
Собчак: То есть вы его позвали просто в Донецкую область, а он выбрал Славянск. Так получается? Бородай: Да, а он выбрал Славянск, который находится на севере Донецкой области.
Собчак: Вы считаете, Славянск – правильный выбор?Бородай: Были некоторые соображения, которые заставили выбрать именно Славянск. В частности, там была наиболее серьезная и консолидированная группа поддержки из числа местного населения. То есть там количество повстанцев было уже очень велико.
Собчак: В Донецке тогда еще такой поддержки не было?Бородай: Донецк очень сложный и большой город, там было большое количество людей. И чтобы установить плотный контроль над таким огромным городом (это фактически агломерация – 1,5 млн человек вместе с Макеевкой), требовались очень большие силы. Для Славянска требовалось гораздо меньше.
«ДЕНИС ПУШИЛИН ДАЛЕКО НЕ БЫЛ ОСНОВНОЙ ФИГУРОЙ»
Собчак: Мы все помним про Славянск. А что в тот момент происходило в Донецке? Мы помним – там был антимайдан, там был Денис Пушилин, которого подозревали в близости к Ринату Ахметову... Вы что там видели? Бородай: Что касается Пушилина и Ахметова, то, конечно, там можно всех и во всем подозревать... Мало ли о чем писала пресса.
Собчак: Ну, развейте тогда слухи. Но пресса писала, что Пушилин получал деньги от Рината Ахметова, условно говоря, потому что антимайдан финансировался Ахметовым. Что выглядит вполне логичной версией. Если это не так – опровергните. Бородай: Нет это не так. Думаю, что Денис Пушилин никаких денег от Рината Ахметова не брал. Во-вторых, как вы понимаете, Денис Пушилин там далеко не был основной фигурой сопротивления. Он просто оказался основной медийной фигурой, потому что единственный часто ездил в Москву. Вот и все.
Собчак: А кто тогда был основной фигурой? Бородай: Основных фигур было довольно много. Сопротивление организовывали и командир батальона «Восток» Александр Ходаковский, и Александр Захарченко с батальоном «Оплот», был и Андрей Пургин...
Собчак: Но все-таки это немного позже появилось... Бородай: Да, не правда, это уже было уже тогда! Это не немного позже появилось.
Собчак: То есть, когда вы впервые приехали в Донецк, то вы их всех увидели. И Захарченко... Бородай: Да, Захарченко – среди первых кого я увидел, не добравшись еще до Донецка, потому что он в то время держал один из блокпостов, которые тогда уже были. Сам Донецк был очень сложным еще и потому, что прямо в центре города было много сосредоточений противника (воинские части, частично МВД, прокуратура, СБУ, которые отказывались переходить на сторону ДНР, - ред.). И приходилось постепенно их оттуда выбивать, заставлять сдаваться. Последняя база на Боссе была взята (там мощное было сопротивление, и среди проблем – там взорвали арсенал, все горело и взрывалось), если не ошибаюсь, в конце июня (29 июня ополченцы ДНР обстреляли воинскую часть №3037 на улице Куприна в районе Боссе, - ред.).
То есть в огромном городе шла еще и внутренняя война. То есть город наш целиком не был долгое время. Мы город чистили постепенно и медленно. Были лишь отдельные районы Донецка, которые находились под нашим контролем. Другие районы находились под откровенным контролем противника. Это был тяжелый и сложный процесс. Понятно, что системы власти никакой не было, была до некоторой степени анархия. Была определенная эйфория от взятия здания Донецкой облгосадминистрации, в которой на разные этажах сидели самые разные группы «революционеров-сопротивленцев», по-разному настроенные, по-разному друг к другу относящиеся. Да, была анархия, и было очевидно, что нужно наводить порядок.
Вот тогда еще была очень большая надежда, что все будет идти по крымскому сценарию. Очень быстро, в ответ на народный призыв, в ответ на результаты референдума. А люди шли голосовать за Россию, за то, чтобы ДНР не стала Донецкой народной республикой, а стала частью России. Были надежды у меня на это, очень сильные.
Собчак: Получается, что тот факт, что так не произошло, делает позицию Стрелкова, который ждал помощи от России, более последовательной. Получается, что Россия предала ДНР. Так? Бородай: Нет, не получается. Это абсолютная чушь собачья. Давайте мы разделим: Россия и государство – это разные вещи. Вот Россия как народ, они поддержали ДНР. Государство, кстати, тоже поддержало ДНР, поддержала гуманитарно и дипломатическими усилиями, заставив наших противников с нами разговаривать...
Собчак: Вот привлечение Владимира Антюфеева (бывший вице-премьер ДНР, - ред.) к работе. Он же был ведущей персоной при становлении Приднестровья, фактически и простроил его – там являясь главой КГБ. То есть была идея в Донецкой области построить Приднестровье 2.0?Бородай: Это не Приднестровье 2.0. Это немного другое. Когда возникла ситуация, когда нам не нужно было уже ожидать, что Россия возьмет ДНР и ЛНР в свои объятья, тогда, по сути, и пришлось выстраивать независимые государства. Приднестровье 2.0 и Донецк – это совсем разные вещи. Приднестровье – это узкая полоска земли, зажатая между Украиной и Молдовой, не имеющая прямой связи с Россией. В этом плане у Донецкой области есть колоссальный плюс. Кроме того, плюс – огромная развитая промышленность, которая оказалась на территории, которую мы контролируем.
«НАРОДНЫЕ ЛИДЕРЫ ПОПРЯТАЛИСЬ ДРУГ ЗА ДРУГА»
Собчак: Мне все-таки хотелось понять вашу роль. Итак, в начале был Захарченко, Ходаковский, Пушилин, Пургин... Хочется понять атмосферу того периода, понятно ведь, что все это были разные люди... И как вам, как человеку, приехавшему туда, так сказать, решать проблемы, показалось – чего эти люди хотят. Как вы оценили ситуацию?Бородай: Очень разные люди, с разным жизненным опытом. Они и тогда стремились к тому же, к чему продолжают стремиться и сейчас. Вектор один. В то время они стремились защитить свой край от войны, от врага...
Собчак: То есть вы так приехали в Донецк, и все эти люди вас обступили и говорят: помоги, Александр, край наш защитить...Бородай: В вашей интерпретации это звучит как-то юмористически. А на самом деле – это очень похоже, да, так и было.
Собчак: То есть они вас восприняли как символ помощи из России. Правильно?Бородай: Да, но помощи не государственной, а народной.
Собчак: А как произошло, что все эти люди объединились вокруг именно вас?Бородай: Как произошло? Я зашел с группой добровольцев, которые уже к тому времени потихоньку переправлялись на эту территорию, я уже знал нескольких людей (по телефону, по встречам в разных местах). То есть, когда я зашел, я уже был не чужым человеком, я уже был специалистом сложных кризисных ситуаций. Я устанавливал контакт то с одним, то с другим, так сказать с группами влияния. И потихоньку ситуация становилась системнее и управляемее. И когда стал вопрос, что кто-то должен возглавить эту народную республику, я понял, что вариантов особо нет – все остальные уже показывали пальцем на меня и говорили: давай, ты будешь.
И как раз факт, что я не местный, играл определяющую роль. С учетом того, что они все очень разные. Они с разным жизненным опытом. Они не все друг другу доверяют. Фактор того, что человек, который должен выступить типа футбольным арбитром, не должен иметь донецкую историю, был для них очень важен.
Собчак: Вы можете описать это народное вече, которое вас выбрало премьером? А то из ваших уст это звучит, прям, как призвание Рюрика...Бородай: Какое народное вече? Это Верховный совет ДНР. Да, изначально, он организовался на митингах в виде народных вече... В этом смысле да – народное вече в виде Верховного совета ДНР выбрало меня премьером.
Собчак: Но это, правда, очень странно. Вот идет человек по улице, заходит в Верховный совет, и тут Верховный совет выбирает его премьер-министром. Да, Верховный совет понимает, что человек приехал из Москвы, но это же недостаточное основание, чтобы избирать его главой... Вы же не один человек из Москвы были там, как вы завевали доверие?Бородай: Да почему? Хороший человек. Специалист. Поможет. А по поводу доверия – нужно просто разговаривать с людьми. Вот как с вами, также и с ними разговаривал... Если честно, я долго пытался найти среди «революционеров» какого-то местного кандидата, и некоторые мне казались подходящими. Я им – давай, ты будешь раскручивать клубок. А они мне – не, не, не, лучше ты.
Собчак: Я так понимаю, вы тоже не хотели. А почему?Бородай: Потому что ответственно и страшно. Потому что убить могли в любую секунду. И ответственность нужно было брать. В общем, крякнул, плюнул – согласился.
Собчак: Но это уникальный случай, когда серый кардинал становится вождем.Бородай: Не хотел, честное слово. А что делать? Пришлось согласиться.
Собчак: Просто не нашли белого кардинала?Бородай: Не нашел. Искал. И Саше Захарченко предлагал, а он – ну что ты... И сейчас он возглавил ДНР, потому что я его просто уговорил. Вы думаете, он рвался что ли?
Собчак: А со Стрелковым тогда советовались?Бородай: Физически не мог. Он тогда в Славянске был, а с городом не было связи.
Собчак: А какие первые ваши задачи на посту премьера были?Бородай: Элементарно сплотить людей и заставить вместе работать. Там элементарно они многие друг друга даже не знали. Приходилось их за руку сводить.
Собчак: Ну, честное слово, очень странно, что вы – человек из Москвы – начали их, местных, знакомить. Бородай: Ничего страшного. Я в такие же истории попадал в других местах, в других ситуациях, скажем так, в весьма отдаленных регионах. То есть приходишь, и наводишь мосты.
Собчак: Согласитесь, возглавив ДНР, вы совершили грубейшую ошибку с точки зрения политтехнолога. Поставить русского москвича во главе Донецкой народной республики – сразу всем понятно, откуда уши растут. Ведь можно было поставить какого-то местного, а самому рулить .Бородай: Не было вариантов. Народные лидеры попрятались друг за другом. И говорили: ты, пожалуйста, порули, а мы поможем, сделаем, все, что ты хочешь. Просто ответственность большая.
Собчак: А чего они боялись?Бородай: Это не физическая боязнь, а боязнь не справиться. Ведь среди этих людей не было профессиональных политиков. Несмотря на то, что многие из них уже к этому времени были с оружием, они стреляли и убивали. О чем может идти еще речь? Они уже возглавляли отряды.
«СТРЕЛКОВ ИСЧЕРПАЛ СЕБЯ КАК ВОЕННЫЙ ЛИДЕР РЕСПУБЛИКИ»
Собчак: А почему же все-таки Стрелкова в определенный момент отодвинули на второй план? Начнем с вопроса – почему ему пришлось уйти из Славянска?Бородай: Отход из Славянска обоснован военными соображениями, держаться дальше там означало – гробить людей. Потому что вокруг города сконцентрировались огромные силы украинской армии. Поэтому отход из Славянска - это было верное решение.
Собчак: А какое решение Стрелкова было не верным, ошибочным? Например, то, что он так много обращений записывал и обнародовал...Бородай: С военной точки зрения к нему претензий нет. Обращения – это уже политическая часть его деятельности. И это, на мой взгляд, было не верным его решением. Я ему о своем мнении достаточно часто сообщал.
Собчак: То есть излишняя публичность – это то, что и помешало Стрелкову?Бородай: Стрелков не является и не должен быть, на мой взгляд, политической фигурой.
Собчак: Стрелкову именно пришлось уехать из Донецка, а это значит, что он не до конца довел свою миссию. А если бы он не записывал эти свои обращения, возможно, он бы продолжал бороться.Бородай: Я думаю, что не в видеообращениях дело. Я сам был ярым сторонником отхода Стрелкова из ДНР. По политическим соображениям. Потому что мы понимали, что в дальнейшем, если будет наступать хоть малейший мир, хоть видимость мира (а мир, действительно, нужен)... А в мирной ситуации ни такие люди как Стрелков, ни такие люди как я уже не нужны. Представьте себе, если бы я, уроженец Москвы, на минских соглашениях ставил свою подпись. Это уже само по себе было бы странным и давало бы повод к разного рода инсинуациям со стороны всего мирового сообщества.
Собчак: Вы правильно сейчас говорите. Но когда ДНР руководили три москвича – Вы, Стрелков и Антюфеев. Вам это тоже казалось комично?Бородай: Да, не буду говорить – комично. Но мне казалось, что эта политическая конструкция, которая не должна существовать долго и ее нудно будет быстро менять. Мы сделали свое дело, мы Донецкой народной республике помогли. Каждый в меру сил и способностей. Поэтому мы все покинули ДНР. Вся проблема лишь в том, что Стрелков туда уже не возвращался, а я приезжал и, думаю, приезжать буду.
Собчак: А почему отъезд Стрелкова был так странно объяснен? То поехал в отпуск, то не в отпуск, то ранен, то не ранен... Это же породило массу слухов. То как вы сейчас говорите «сделали работу – уехали», это логично объяснимо. Почему тогда официально так запутанно?Бородай: Отъезд Стрелкова официально никем не был объявлен. Об этом в прессе просто говорили разные люди, которые ничего в этом не понимали. Официального заявления не было. А Стрелков все объяснил своим командирам, и все.
Собчак: А почему же вы не объяснили тогда также правильно и обстоятельно? Просто сейчас в интервью он говорит, что его «ушли».Бородай: Если кто-то «уходил», то я его, в частности, и «уходил». Это откровенно. Потому что он исчерпал свою роль и свои возможности. Он совершил подвиг, он сделал очень много. Но дальше он ДНР был уже не нужен, не полезен. Он достойно прошел огонь и воду, а вот с медными трубами (испытание славой, - ред.) не справился... Он исчерпал себя как руководитель и военный лидер республики. Нужно, чтобы военным лидером республики становился человек и числа местных.
Собчак: А правда, что он предлагал взорвать высотки по периметру Донецка для удобства ведения боев? (Об этом шла речь в одном из июльских телефонных перехватах Стрелкова, - ред.)Бородай: Я лично этого не слышал. Но вполне возможно.
Собчак: А еще Стрелков говорит, что сейчас Донецком занимается Владислав Юрьевич Сурков («серый кардинал» работает администрации президента В. Путина, заместитель председателя правительства России, - ред.), и его команда буквально «пилит деньги» - это его слова из последнего интервью. Бородай: Я все эти высказывания Стрелкова не поддерживаю. Это не приятная ситуация. Я не хочу критиковать человека (я имею в виду Игоря Ивановича), который так много сделал для ДНР, поэтому я не хочу эту ситуацию комментировать. С его такой «критикой» я никоим образом не солидарен.
Собчак: Но вероятно, есть какие-то мотивы, почему он так начал говорить? Бородай: Мотивы есть. Но на меня смотрят сейчас слишком много людей. Тем, кто там был, я могу объяснить, почему Игорь Стрелков стал так странно себя вести. А придавать это широкой публике я не буду, так как в этом случае я сталкиваюсь с очень серьезной моральной проблемой. Если я начну объяснять многие психологические мотивы, которые привели Игоря Стрелкова к такой ситуации, когда он, мягко говоря, что-то загадочное «несет», это означает, что я его буду критиковать. Но я не хочу критиковать Игоря Стрелкова, по крайней мере, перед широкими массами, т.к. он для ДНР и России сделал очень большое дело. Поэтому оставляю этот вопрос без комментариев... Физически со Стрелковым ничего не произошло, он прекрасно приехал в Москву, здесь и поселился. А то, что с ним происходит морально – это проблема Игоря Ивановича Стрелкова, к нему и обращайтесь.
Собчак: А Сурков занимается ДНР? Бородай: Вячеслав Юрьевич Сурков – высокопоставленный чиновник, он выполняет свои обязанности. В частности, в его обязанности, насколько мне известно, входит занятие проблематикой этого региона. Это талантливый человек, это серьезный политик. Прежде всего – это государственный чиновник, который действует в интересах российского государства.
«РОССИЯ НЕ ПРИЗНАЛА ВЫБОРЫ В ДНР И ЛНР»
Собчак: Я была в одной компании. Так там говорили: какой замечательный человек Сурков – его отстранили от внутренней политики, так он сделал так, что внешнюю политику превратил во внутреннюю. Согласны?Бородай: Остроумно, конечно. Но внутренней политикой внешняя пока еще не стала. Мы, конечно, надеемся, что ДНР и ЛНР когда-нибудь присоединятся к РФ и станут полноценной частью России. Но это, прежде всего, зависит от политической конъюнктуры.
Собчак: При каком сценарии это возможно? Вот 2 ноября состоялись выборы, люди голосовали и ждали, что Россия их поддержит и признает. Но не дождались. Что дальше?Бородай: Россия выразила уважение к выбору ДНР и ЛНР.
Собчак: Даже я знаю, что «выразить уважение» - это не дипломатический термин.Бородай: Я согласен с вами. Россия не признала выборы в ДНР и ЛНР. Соответственно, Россия на сегодняшний день не признает существование этих государств. Хотя народу Донбасса российское государство помогает. Просто существует масса соображений, которые мешают принять ДНР и ЛНР. Вопрос – почему Россия не признает – это не ко мне, думаю, вы знаете, кому его нужно задавать. Я политику государства не определяю. А что касается прогнозов на будущее, то поймите, Украина – это государство, которое уже развалилось (причем отвалились самые важные и густонаселенные провинции), дальше Украина обречена на полный развал. Я думаю, что Украина развалится просто на части. И Западная, и Центральная Украина уже сейчас существуют в значительной степени отдельно друг от друга. И развал Украины пройдет без активных действий России.
Собчак: Но извините, мы же видим, что без активных действий России отход бы Крыма не произошел, без активных действий России граждане ДНР и ЛНР не возникли бы... Соответственно, и дальше это вряд ли будет происходить без активной позиции РФ.Бородай: Не нужно путать два явления 1) государство и 2) Россию как граждан. Граждане идут воевать добровольцами, а не государство. С этой точки зрения, я и Стрелков – это граждане России, которые когда-то куда-то пошли, и откуда-то вернулись, и теперь просто занимаются своей личной жизнью. И никто нам ничего не должен.
НЕУПРАВЛЯЕМЫЙ «БЕС»
Собчак: Какое ваше самое большое разочарование в людях, скажем, за период ДНР?Бородай: Я не готов озвучить конкретную фамилию. К тому же трудно выделить. Вы поймите, у меня есть как ряд разочарований, так и ряд приятных моментов. В сложных критических ситуациях люди проявляют себя по-разному. Есть те, на которых надеялся, а они тебя подводят. А есть те, которых как-то так воспринимал как проходные фигуры, а они оказываются отличными людьми. Вы задаете вопросы личные, я не готов на них говорить открыто. Имею право.
Собчак: Что вы можете сказать про Игоря Безлера (позывной «Бес», до ноября - глава горловского ополчения, уехавший в Крым, - ред.)?Бородай: Полевой командир. Сложный человек с непростым характером.
Собчак: Он по этой причине покинул Горловку?Бородай: Давайте тему «покинул – не покинул», «уехал – не уехал» оставим на будущее. Хорошо? Это сейчас он покинул Горловку, потом, может, прибудет в Горловку. Сейчас вроде бы покинул. Вроде бы.
Собчак: Он явно такой неуправляемый персонаж, что в Донецке решили с ним лучше держаться подальше?Бородай: Никто ничего не решал. С ним, действительно, очень не просто. Всякие сложности во взаимоотношениях были, но они уже регулированы. Просто с людьми нужно разговаривать. Физически с ним ничего не произошло, с ним все в порядке.
«СТРЕЛКОВ СТАНЕТ ЛЕГЕНДОЙ МАРГИНАЛЬНОГО ХАРАКТЕРА»
Собчак: Какая-то мутная вода. То о Стрелкове не буду говорить, то о Безлере. Пока вас не было в России, вы должны понимать, у нас здесь сформировался целый «иконостас» из новых героев Новороссии. Нравится вам или нет – это так. Игорь Стрелков – это главная икона этого «иконостаса». Егор Просверлин его так воспел, что он почти святой и идеальный президент будущей России, условно. Вы как политтехнолог не можете быть равнодушны к такому побочному результату. Бородай: Да, есть икона. И останется он легендой и иконой. Но его действия ведут к тому, что, боюсь, он останется легендой довольно маргинального характера. С моей точки зрения, Игорь Иванович, оказавшись в России, попробовал примерить на себя абсолютно не свойственную ему ношу – ношу политического лидера. А это роль ему подходит как пачка балерины, не более. Потому что он в этом вообще ничего не понимает и плохо разбирается в людях по жизни.
Собчак: Он доверился не тем людям? Бородай: На мой взгляд, вокруг него очень странное окружение осталось.
Собчак: Его хотят как-то использовать? Бородай: Вот дальше, правда, комментировать уже не буду.
Собчак: Вы говорите, что у Стрелкова нет политического будущего, а у вас оно есть? Бородай: Не знаю, время покажет. Я себя мыслю, прежде всего, профессионалом, который не рвется в первые ряды политики. Да, я попробовал этот наркотик, но не отравился абсолютно. Но повторить это абсолютно не хотел бы. Власть и ответственность – это тяжелая история. Это не значит, что я политикой перестану интересоваться, и с политиками не буду работать. Наверное, буду. Но стоять на трибуне под крики восторженной толпы – извините, для меня не настолько привлекательно... Я действительно сделал свое дело как мавр, и спокойно, тихо, постепенно ухожу (от ДНР, - ред.).
«НАС, КОНЕЧНО, ВСЕХ БУДУТ СУДИТЬ»
Собчак: А вы никогда не задумывались, что за то, что вы сделали, вас будут когда-нибудь судить?Бородай: Может, когда-нибудь и будут судить. Если честно, но не особо я на эту тему задумывался. Ну, если вдруг так сложится, так перемелется (теоретически-то это возможно, хотя считаю, что это очень отдаленная от реальности перспектива). Ну, если будут судить, что ж – будут судить.
Собчак: Суд по делу Новороссии – отдаленная перспектива...Бородай: Думаю, практически невозможная. Нас, конечно, всех будут судить, но не здесь.
Собчак: А в связи с вашей работой в ДНР вас иногда посещают мысли о том, что я сделал что-то такое, за что потом мне будет очень стыдно?Бородай: Вы меня ставите перед сложной дилеммой. Сказать, что мне ни за что не стыдно как-то по хамски. Но сейчас, честно, не вспомню. Может напрягусь, припомню. Наверняка.
Собчак: Да нет, раз я спросила вас о суде, так бывает, что человек до конца считает себя правым несмотря ни на что. А иногда какие-то внутренние ощущения заставляют сильно страдать. Но это у каждого индивидуально. В конце нашей беседы я дарю вам книгу «Повелитель мух». Эта книга о том, как быстро люди теряют человеческий облик, и как это быстро и внезапно, и с кем угодно может произойти. Спасибо вам за беседу.